Неточные совпадения
Он был как будто один
в целом мире; он на цыпочках убегал от няни, осматривал всех, кто где спит; остановится и осмотрит пристально, как кто очнется, плюнет и промычит что-то во сне; потом с замирающим сердцем взбегал на галерею, обегал по скрипучим доскам кругом, лазил на голубятню, забирался
в глушь сада, слушал, как жужжит жук, и далеко следил глазами его полет
в воздухе; прислушивался, как кто-то все стрекочет
в траве, искал и ловил нарушителей этой тишины; поймает стрекозу, оторвет ей крылья и смотрит, что из нее будет, или проткнет сквозь нее соломинку и следит, как она летает с этим прибавлением; с наслаждением, боясь дохнуть, наблюдает за пауком, как он сосет кровь пойманной мухи, как бедная жертва
бьется и жужжит у него
в лапах.
Я стоял один на корме и, глядя назад, прощался с этим мрачным мирком, оберегаемым с моря Тремя Братьями, которые теперь едва обозначались
в воздухе и были похожи впотьмах на трех черных монахов; несмотря на шум парохода, мне было слышно, как волны
бились об эти рифы.
Через час мать была
в поле за тюрьмой. Резкий ветер летал вокруг нее, раздувал платье,
бился о мерзлую землю, раскачивал ветхий забор огорода, мимо которого шла она, и с размаху ударялся о невысокую стену тюрьмы. Опрокинувшись за стену, взметал со двора чьи-то крики, разбрасывал их по
воздуху, уносил
в небо. Там быстро бежали облака, открывая маленькие просветы
в синюю высоту.
Случалось ли вам летом лечь спать днем
в пасмурную дождливую погоду и, проснувшись на закате солнца, открыть глаза и
в расширяющемся четырехугольнике окна, из-под полотняной сторы, которая, надувшись,
бьется прутом об подоконник, увидать мокрую от дождя, тенистую, лиловатую сторону липовой аллеи и сырую садовую дорожку, освещенную яркими косыми лучами, услыхать вдруг веселую жизнь птиц
в саду и увидать насекомых, которые вьются
в отверстии окна, просвечивая на солнце, почувствовать запах последождевого
воздуха и подумать: «Как мне не стыдно было проспать такой вечер», — и торопливо вскочить, чтобы идти
в сад порадоваться жизнью?
Ночные бабочки вились и, сыпля пыль с крылышек,
бились по столу и
в стаканах, то влетали
в огонь свечи, то исчезали
в черном
воздухе, вне освещенного круга.
— Грош! — повторил он
в раздумье, — один только грош! Сколько раз я об этом и сам с собой загадывал, и с Михайлом Никифорычем советовался: отчего, мол, у нас прежде благорастворение
воздухов было, а нынче, как ни
бьемся, грош!"Да и у меня, брат, не густо!" — говорит. Так-то вот!
Двух суток по восемнадцати градусов не выдержали омерзительные стаи, и
в 20-х числах августа, когда мороз исчез, оставив лишь сырость и мокроту, оставив влагу
в воздухе, оставив побитую нежданным холодом зелень на деревьях,
биться больше было не с кем.
Ожившая муха звенит
в воздухе и потом
бьется в стекло.
Подобные случаи повторялись со мною не один раз: я имел возможность иногда наблюдать своими глазами и во всех подробностях такие, для охотника любопытные, явления, то есть: как по-видимому неподстреленная птица вдруг начнет слабеть, отделяться от других и прятаться по инстинкту
в крепкие места; не успев еще этого сделать, иногда на
воздухе, иногда на земле, вдруг начнет
биться и немедленно умирает, а иногда долго томится, лежа неподвижно
в какой-нибудь ямочке. Вероятно, иная раненая птица выздоравливает.
— Возьми
в дом чужое дитя из бедности. Сейчас все у тебя
в своем доме переменится:
воздух другой сделается. Господа для
воздуха расставляют цветы, конечно, худа нет; но главное для
воздуха — это чтоб были дети. От них который дух идет, и тот ангелов радует, а сатана — скрежещет… Особенно
в Пушкарной теперь одна девка: так она с дитем
бьется, что даже под орлицкую мельницу уже топить носила.
В это время
в ночном
воздухе, там, за оградой, послышался топот приближавшейся к этапу тройки. Тройка катила лихо, но под дугой заливался не почтовый колокольчик, а
бились и «шаркотали» бубенцы.
Но свежий вечерний
воздух не мог освежить его: дыхание спиралось и сдавливалось
в его груди, и сердце стало
биться медленно и крепко, как будто хотело пробить ему грудь.
…Улицы кипели народом, там-сям стояли отдельные группы, что-то читая, что-то слушая; крик и песни, громкие разговоры, грозные возгласы и движения — все показывало ту лихорадочную возбужденность, ту удвоенную жизнь, то судорожное и страстное настроение,
в котором был Париж того времени; казалось, что у камней
бился пульс,
в воздухе была примешана электрическая струя, наводившая душу на злобу и беспокойство, на охоту борьбы, потрясений, страшных вопросов и отчаянных разрешений, на все, чем были полны писатели XVIII века.
Они буквально наполняли весь
воздух,
бились в освещенные окна кают, засыпали палубу и плавали по воде.
И еще Катя увидела: старуха с растрепанными волосами, пронзительно крича, цеплялась за чеченца, а он тащил на руках
в хату прелестную полуобнаженную девочку.
В воздухе бились золотисто-смуглые руки, и выгибалась девическая грудь.
По ночам, когда обезумевшие люди на минуту забываются сном, или
в разгаре дневного боя, когда самый ясный день становится призраком, они являются внезапно и стреляют из призрачных пушек, наполняя
воздух призрачным гулом, и люди, живые, но безумные люди, пораженные внезапностью,
бьются насмерть против призрачного врага, сходят с ума от ужаса, седеют мгновенно и умирают.
А что Толстой переживал
в душе за время своего сидения
в Ясной Поляне, это мы имеем возможность узнать только теперь, когда нам, по крайней мере,
в некоторой степени стали доступны его дневники и интимные строки из писем к друзьям. Мучительно читать их. Это какой-то сплошной вопль отчаяния человека, который задыхается от отсутствия
воздуха,
бьется о стены своей тюрьмы и не может вырваться на свежий
воздух.
В одиннадцатом часу Ордынцевы возвращались домой.
В воздухе все чувствовалась та же тревога. Ветер с протяжным свистом проносился через сады. Телефонные проволоки жалобно гудели. Над головою с востока на запад неподвижно тянулась черная гряда туч. И что-то зловещее было
в ее неподвижности, когда внизу все выло и
билось. Горизонт над морем слабо сиял от невзошедшего еще месяца.
Знойный
воздух опять охватил Луку Ивановича. Против него женщина с пылающими щеками, с огнем
в глазах, с полуоткрытой грудью,
в цветах, пышащая страстной потребностью жить и наслаждаться, изливала ему, со злобой и отчаянием, свою душевную немочь,
билась точно
в предсмертной агонии, захваченная когтями неумолимого чудовища.
Я был поистине прелестный ребенок
в пятнадцать лет; я
бился на рапирах, как знаменитый Севербрик, был первым волтижером между товарищами и, зажмурясь, стрелял из пистолета
в подброшенное
в воздух куриное яйцо и попадал
в него пулею.
— Нет, мама, я лягу тут на полу, — сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стоны адъютанта послышались из открытого окна явственнее. Она высунула голову
в сырой
воздух ночи и графиня видела, как тонкая шея ее тряслась от рыданий и
билась о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал
в той же связи, где они были,
в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.